V
Один кирпич как-то занесло на крышу.
Впрочем, в этом не было ничего
удивительного. Дом с плоской
кровлей, по краям ее - кирпичные
бортики. Стоял, стоял кирпич в
ровной шеренге, один как все, пока
раствор не ослаб. Раствор ослаб,
кирпич выпал. Стал он сам по себе,
не такой как все. Лежит кирпич,
ветер его обдувает, дождь моет,
снег щекочет. Все ему хорошо - и
дождь, и ветер, и снег. Что взять -
кирпич...
Воробьи прыгают, щебечут чего-то.
Занятно. Он бы попрыгал, пощебетал
с ними, но - не умеет. Лежит себе,
дремлет. Знает кирпич, что не вечно
ему лежать на этой крыше, кайф
ловить. Видение ему было. Три пути у
него. Или растрескается, в пыль
рассыпется, ветром сдуется. Или дом
сломают, и опять он смешается с
другими кирпичами. Или каким-то
образом, хотя двигаться не умеет он,
попадет кирпич на самый край крыши,
равновесие потеряет и свалится
вниз, прямо на чью-нибудь голову.
Это, конечно, самое интересное.
Такое далеко не каждому кирпичу
удается. Таких называют героями. О
них слагают легенды.
Лежит кирпич. Дождь его мочит.
Ночью подмораживает. Ледок под
кирпичом намерзает, да не ровно, а
этак вкось, пупочкой. Утром кирпич
на солнце прогреется, изо льда
вытает, с пупочки - скользь. Долго
ли, коротко ли, доскользил до
самого края. Пора падать. Падать не
то что б страшно, а - непривычно. Все
ж-таки в первый раз. То ли погодить
падать...
Но тут кирпича уже никто не
спрашивает. Утро настает, ледок
слабеет, кирпич вниз клонится.
Клонится-клонится и - бултых! -
полетел, почти как воробей. Летит,
кувыркается, несолидно так, но все
же пытается разглядеть, что там -
внизу. Вроде - макушка чья-то. Шапка
вязаная. Попаду-не попаду - думает
кирпич. Аж из себя вышел весь.
Изогнулся, напрягся, кувыркаться
перестал почти. Никогда от себя
такого не ожидал. Почти как орел
планирует. Хрясь! - попал старушке
по макушке. Упала старушка. Живая,
нет ли - неизвестно. И кирпич упал.
Лежит старушка-бабушка. Лежит
кирпич. Доволен. Красота! Жизнь
удалась.